черным-черна, как уголь изнутри, ты собственной бедой себя измучила. ты жалуешься мне. ты говоришь: «вот дал же бог в мужья такое чучело!» тебе его объятия – инцест – всё видится отец в его характере. ты в этом вся, от грима на лице, до стойкой неготовности стать матерью. болеть, мечтать укрыться за спиной, а получив, плевать в неё насмешливо, при этом называть себя женой. да сколько же чертей в тебе намешано?
он лишь кусает губы до крови, в глазах увидев жалость откровенную, но терпит. он зовёт тебя ma vie. он точно знает – ты его вселенная. ты c ним в любовь вступаешь, словно в бой, пытаясь доказать, что стоишь многого. а он готов принять тебя любой. лишь повторяет тихо: «богу – богово» и варит кофе, стоя у плиты, и греет для тебя дыханьем тапочки. наотмашь любит он тебя, а ты его предпочитаешь – по остаточной.
ты жалуешься мне, а возле глаз морщинок сеть ложится тёплой патиной. ну, что ты всё о нём? давай о нас. я бережно умею. по касательной.