Не читаю стихи, а смакую их тонкий коктейль. ©Таис Весенняя
Всё реже манят дактиль и хорей.
Всё чаще жизнь обветривает губы, когда в уют своих гиперборей влекут меня безумные суккубы. Души моей пустые невода давно не знали солнечного света. В глазах моих, в словах моих – вода. И всё-таки гнетёт меня не это. Он говорит: «уверуй – будешь свят». Он говорит: «приди и будешь вечен». Но, если я своей виной распят, то, значит, и платить за веру нечем. На всё, что мне отпущено – табу. И нет давным-давно былой отваги. И надо ли писать свою судьбу на выцветшей от времени бумаге?
О, господи, прости мне этот грех: самим собой неправедно оболган, обманывая каждого и всех, я жил в чужих обличьях слишком долго. И бремя одиночества – итог. Хоть весь я, как и прежде, нараспашку...
На кухне чайным духом кипяток исходит через тонкий носик в чашку.
Закрой глаза.
Не думай обо мне.
Читай мои стихи по зову крови.
Меня здесь нет.
Меня здесь больше нет.
Я только звук в тобой спасённом слове...
© Ник Туманов
Всё чаще жизнь обветривает губы, когда в уют своих гиперборей влекут меня безумные суккубы. Души моей пустые невода давно не знали солнечного света. В глазах моих, в словах моих – вода. И всё-таки гнетёт меня не это. Он говорит: «уверуй – будешь свят». Он говорит: «приди и будешь вечен». Но, если я своей виной распят, то, значит, и платить за веру нечем. На всё, что мне отпущено – табу. И нет давным-давно былой отваги. И надо ли писать свою судьбу на выцветшей от времени бумаге?
О, господи, прости мне этот грех: самим собой неправедно оболган, обманывая каждого и всех, я жил в чужих обличьях слишком долго. И бремя одиночества – итог. Хоть весь я, как и прежде, нараспашку...
На кухне чайным духом кипяток исходит через тонкий носик в чашку.
Закрой глаза.
Не думай обо мне.
Читай мои стихи по зову крови.
Меня здесь нет.
Меня здесь больше нет.
Я только звук в тобой спасённом слове...
© Ник Туманов